Меня всего трясет. В сознании, яркими вспышками проходящих мимо поездов метро, проносятся только три слова: Он убил его. Человека, которого я любил больше жизни. Слезы нескончаемыми дорожками ползут по щекам, и я тихонько всхлипываю, утыкаясь носом в колено и до боли прикусывая рукав рубашки. Он убил его. Зажимаю уши руками, чтобы не слышать своего собственного голоса, сейчас искаженного задыхающимися рваными всхлипами и жалобным поскуливанием. Боже, как больно... Упираюсь руками в пол и становлюсь на четвереньки, чтобы доползти до груды посуды в противоположном конце комнаты. Острые осколки царапают мягкие нежные ладони, в коленях глухой отголосок холодного мраморного пола, но я этого не замечаю, привлеченный гипнотизирующим серебристо-белым металлическим блеском. Пальцы судорожно сжимаются на рукоятке большого кухонного ножа для разделывания мяса. Одновременно с этим я слышу легкий скрип открываемой входной двери и тихие шаги в коридоре.
- Шейн.